– Как только топливо закончится, у нас появится ряд стремительно нарастающих проблем. Отсутствие воды, разрыв труб, отсутствие тепла…
– А если у нас закончится топливо, то даже если спасатели доберутся до нас, как они приведут поезд в движение? У нас тут не авиация – это самолет можно дозаправить в воздухе, – добавил Том.
– Ну, они установят на «Чиф» двигатели с полными баками, и он поедет. Но, как ты верно заметил, спасателям надо сперва добраться до нас. Я ходил к головному двигателю и видел, сколько накопилось снега на рельсах впереди – очень много. Расчистить его – дело небыстрое.
– Так, может, вместо того чтобы ждать, пока помощь доберется до нас, нам самим следует добраться до тех, кто поможет нам?
– Это куда? – спросила Элеонора. – Том, оглянись вокруг: мы застряли невесть где.
– Вы не представляете нашего приблизительного местонахождения, Херрик? – спросил Том. – Вы знаете коммуникационную систему «Амтрака» лучше всех.
Хиггинс ненадолго призадумался:
– Вообще между штатами есть шоссе I-25, которое идет параллельно проходу между Ратоном и Тринидадом и затем сворачивает на север, к Денверу.
– Шоссе – это уже что-то, – сказал Том. – Поезд помогал нам, а мы поможем ему.
– Вот только шоссе перекрыто из-за шторма, – заметил Хиггинс.
– Хорошо, еще какие варианты?
Ветеран-железнодорожник снова ненадолго призадумался, после чего решительно покачал головой:
– Нет, это не сработает.
– Что именно? Скажите.
– Нет, ничего не выйдет, – настаивал на своем Хиггинс.
– Херрик, сейчас я готов выслушать даже самую безумную идею. Быть может, мы сумеем воплотить ее в реальность.
Старик пожал плечами и наклонился вперед:
– Неподалеку в горах есть курорт. Зимой это горнолыжный курорт, а летом – ранчо «Динго». Ему всего несколько лет, но он крупный, прекрасно оборудованный и многолюдный. Я ездил туда несколько раз с сыновьями и их семьями и встречался с владельцами: это пара иммигрантов-австралийцев, заработавших состояние на Уолл-стрит и уехавших на Запад в поисках новых интересных ощущений. Загвоздка в том, что добираться туда придется часа четыре по весьма труднопроходимой местности. В нормальную погоду люди в хорошей физической форме могут это сделать, однако пешком в такой буран рассчитывать не на что.
Том внимательно посмотрел на него:
– Пешком – да, а на лыжах – нет.
– Ты везешь с собой лыжи? – спросил Хиггинс.
– Я собирался провести Рождество на Тахо. Я также везу всевозможную верхнюю одежду, ботинки, перчатки, сигнальные ракеты, компас, шлем с фонарем – в общем, все предусмотрено.
– Том, там очень сложная местность.
– Херрик, я ездил на лыжах практически везде и практически в любых условиях. Все, что мне нужно от вас, – это направление движения и сведения об окружающей местности.
– Ты всерьез думаешь, что справишься? – спросил Хиггинс.
– Могу пообещать, что приложу все силы, не более того. И потом, что нам терять?
– А что насчет твоей жизни? – подала голос Элеонора.
– Ну, так это моя жизнь, верно? Не то чтобы кто-то станет меня оплакивать.
После этих слов она встала и ушла.
Хиггинс быстро собрал проводника, Роксанну и машиниста в вагоне-ресторане. Ни машинисту, ни проводнику план не понравился.
– Он пассажир, – сказал проводник. – Том, я ценю – правда ценю – ваше предложение, но, если с вами что-то случится, ответственность ляжет на меня. Я не могу отпустить вас. Нам надо просто подождать, и помощь придет.
– Можете связаться с центральным управлением «Амтрака»? Или, быть может, мы свяжемся с хозяевами «Динго», и они пришлют сюда кого-нибудь, – обратился к машинисту Хиггинс.
Мужчина покачал головой:
– Буря глушит сигналы. Последний звонок в центральное управление я сделал несколько часов назад. С тех пор дозвониться до них не получалось.
Роксанна добавила:
– Мы даже проверили все мобильные телефоны – ни у одного нет сигнала. Мы не можем дозвониться ни до центрального управления, ни до курорта, ни до кого-либо еще. Все равно что в каменном веке.
– Послушайте, – сказал Том. – Я не собираюсь сидеть и ждать, пока шторм пожрет нас. Я подпишу любую бумагу, какую вам угодно, и сниму с вас ответственность, если со мной что-то случится. Мне уже приходилось подписывать такое, когда я делал репортажи за рубежом. Я большой мальчик и умею позаботиться о себе.
– Том, дело не только в этом, – сказала Роксанна. – Мы не хотим, чтобы с тобой что-то стряслось, дорогой. Сейчас совсем не прогулочная погода.
– Роксанна, я бывал и в худших передрягах, поверь мне. – Он обвел всех взглядом. – Дайте мне попробовать: это все, о чем я прошу. Если не получится пробиться, я просто вернусь назад.
Все переглянулись. Наконец проводник и машинист медленно кивнули:
– Хорошо.
Том отправился с Роксанной в багажный вагон и достал свое лыжное снаряжение. Он собирался у себя в купе, когда услышал, как кто-то подходит. Это была Элеонора.
– Я собираюсь, – тихо сказал Том.
– Ясно.
Она просто стояла.
– Тебе что-нибудь нужно? Я очень занят.
– Я не хочу, чтобы ты уходил.
– Так, довольно. Я все равно пойду.
– Похоже, ты думаешь, что собираешься спасти поезд и всех пассажиров.
Он бросил на нее резкий взгляд:
– Да, в целом план таков. Можно не благодарить меня за геройствование.
Элеонора подошла и присела на край сиденья.
– А тебе не кажется, что ты просто убегаешь?
– Я собираюсь пойти в буран и рискнуть жизнью, чтобы получить помощь, а ты называешь меня трусом. Чертовски огромное спасибо тебе.
Она не дрогнула от этого словесного выпада.
– Хочешь знать, почему я бросила тебя в Тель-Авиве? Наверное, стоит послушать, раз ты можешь не вернуться.
Он бросил на нее долгий взгляд, а затем тоже сел.
– Должен заметить, ты выбираешь время не менее неудачно, чем я. Впрочем, ладно, слушаю.
Женщина собралась с мыслями и заговорила:
– Том, ты одиночка, и тебе это нравится. Ты несешь ответственность только за себя, ни за кого больше.
Он начал возражать, но она остановила его одним взглядом.
– Я целые годы ждала возможности это сказать и скажу, а ты будешь слушать. – Она сделала паузу и продолжила: – Том, я любила тебя всей душой. Любила. Мое сердце целиком и полностью принадлежало тебе.
